Создатели национальных финно-угорских литератур и фольклора

С. М. Люлякина. Республика Мордовия

Серафима Марковна ЛЮЛЯКИНА

назад

Творческая индивидуальность С. М. Люлякиной формировалась на стыке двух начал – сказительского и литера­турного. В третьем тысячелетии, в эпоху повсе­местного распространения и господства книжной культуры, кино, радио, телевидения и Интернета, мы наблюдаем новый всплеск сказительского творчества, когда-то имевшего сильные и развитые традиции в поэтической культуре многих народов.

В годы первых пятилеток развернулась волна «сказительского движения». По всей стране стали известными имена многих русских, казахских, киргизских и мордовских сказителей, славивших в своих песнях и сказах завоевания социалистической революции. Русские сказители, кавказские ашуги и шахиры, казахские акыны, узбекские шаиры, киргизские жирши, армянские гусаны, украинские лирники, туркменские бахши, якутские ырыа-сыты – все вдохновенно слагали песни радости, борьбы и труда. Сказительское творчество олицетворяли такие выдающиеся народные певцы, как казахский акын Джамбул Джамбаев и дагестанский ашуг Сулейман Стальский, которого М. Горький назвал Гомером XX века.

Целую плеяду талантливых и самобытных поэтов-ска­зителей выдвинул в 30-е годы ХХ века и мордовский народ. Имена их хорошо известны: Е. Кривошеева, Ф. Беззубова, Е.Дени­сова, А. Жулюбкина, Н.Назарова, П. Исаева и др.

Импровизаторское творчество Е. Кривошеевой и Ф. Без­зубовой – эти двух поистине выдающихся сказательниц, оставило яркий след не только в нашем национальном, но и во всем советском сказительском искусстве. Их твор­чество достаточно хорошо изучено. Лучшие песни и сказы этих двух неграмотных, но необычайно талантливых и чутких к поэтическому слову мордовских женщин неоднократно публиковались в цент­ральных газетах и журналах, звучали по всесоюзному радио, включались и по сей день включаются в крупные поэтические сборники и антологии.

С. Люлякина одна из прямых наследниц и продолжательниц традиций, заложенных ска­зителями 20-30-х годов. Она и сама под­черкивала свое духовное родство с именитыми предше­ственницами. В одном из стихотворений («Беззубовой»), обращаясь к Ф. Без­зубовой, она говорит:

Нельзя не учитывать, что Люлякина, при­шедшая после Е. Кривошеевой и после Ф. Беззубовой, наша современница, и время, естественно, наложило свой отпечаток на творческую практику и твор­ческий облик сказительницы. Она, например, как и большинство людей ее возраста, грамотна, сама записывала пропетое, чего нельзя было сказать о сказителях прошлого. У нее свои темы и свои художественные образы, свои краски и приемы творчества. Но природа сказитель­ского творчества, «технология» создания произведений в принципе мало изменилась. Как и сказители прошлого, Люлякина творила по образу и подобию народной поэзии. Ее сказы, песни, стихи в сущности своей представляют собой импровизации, во многом близкие и к фольклору, и к сказительскому творчеству, а отчасти и к творчеству литературному. Как правило, ее произведения не имеют канонического текста и варьируются, причем не только при живом исполнении, но и при разных публикациях в печати.

Однако, чтобы иметь целостное представление об искусстве С.М. Люлякиной, мало просто познако­миться с ее песенно-поэтическими публикациями, пусть даже в разных печатных вариантах. Искусство С.М. Люля­киной нужно видеть и слушать. Каждое ее публичное выступление – это своеобразный маленький спектакль, в котором Люлякина и певица, и композитор, и декора­тор яркого сценического действа, сочетающего в себе все основные виды народного творчества: песню, танец, эле­менты народного театра. В ее выступлениях все важно, начиная от слов и мелодии песен, которые она сама сочиняет, и кончая национальным мордовским костюмом, в ко­тором сказительница неизменно выступает. Искусство сказителя всегда отличалось синкретическим характером, но в случае с Люлякиной это принципиальное качество особенно показательно. В природном таланте сказительницы удачно сочетались и какая-то доля полу­профессионального артистизма, актерской раскованности и мастерства, выработанных в давней практике публичных выступлений.

С.М. Люлякина родилась 29 июля 1922 года в селе Ниж­нее Ягодное Бугурусланкого уезда Самарской губернии (ныне Похвистневский район Самарской области) в много­детной крестьянской семье, в которой, наряду с трудолю­бием и заботой друг о друге, умели ценить меткое народное слово, сказки, песни. Девочка росла любозна­тельной и озорной. Все знали ее как выдумщицу и затейницу. От сверстниц она отличалась необычайной чуткостью и впечатлительностью, легко перенимала меткое народное слово, острую прибаутку, задушевный напев. Но больше всего Серафима любила песни, благо не было им числа в родном мордовском селе. Песни звучали повсюду – свои деревенские и чужие, прилетевшие из соседних сел и краев.

Самарское Заволжье издавна считается своеобраз­ным «заповедником» мордовского фольклора. Сказки, леген­ды, песни, обрядовая поэзия сохранились здесь в великом множестве. Здесь, на богатой почве древней устно-поэтической культуры мордвы выросла целая плеяда известных мордовских писателей, таких, как В. Радаев, А. Моро, К. Петрова и другие. Не случайна, конечно, и «живучесть» здесь сказительского искусства. Напрашивается даже культурно-историческая аналогия, сопоставление песенного края Заволжской мордвы с песенно-былинным русским Севером, где, как известно, также до сих пор сохраняется в первозданном виде традиционный фольклор, до сих пор не перевелись былинники.

Склонность к пению, к поэтической импровизации у Люлякиной проявилась рано. Еще в детстве у нее обна­ружился чистый, от природы хорошо поставленный голос и хороший слух. Обладая отличной памятью, она быстро осваивала песенный репертуар своих подруг и односельчан. Легко запоминала каждую услышанную песню, причем не только слова, но и мелодию. Большое творческое влияние на Серафиму в эти годы оказала ее бабушка, прожившая 105 лет и прославившаяся своим песенно-сказительским мастерством на всю Самарскую губернию. От нее Люлякина переняла весь репертуар, от нее перешли к девочке любовь и вкус к родному языку, умение петь и складывать песни. Росшая в столь благотворной творческой среде, Люлякина рано поднялась на клубную сцену, охотно участвовала в детских олимпиадах и смотрах художественной само­деятельности. Она знала много песен, на лету импро­визировала частушки, пробовала сочинять сама. Некоторые ее песни были напечатаны в стенной и районной газетах. Талант Люлякиной был замечен, ей советовали учиться музыке, поэзии. Однако осуществить это не удалось из-за материальных трудностей. По той же причине пришлось бросить в пятом классе и учебу в школе. Надо было рабо­тать, заботиться о младших братьях и сестрах, а затем и о своих детях. Серафима Марковна вырастила и воспи­тала семерых детей. Жизнь, полная трудностей, не согнула ее, а воспитала стойкий, жизнерадостный характер. Не­малую роль в этом сыграла песня, с которой Люлякина не расставалась ни на работе, ни в часы отдыха. Песня постепенно становится для нее необходимой частью всей жизни, незаменимым средством выражения чувств, мыслей и добрых побуждений.

Большинство песен и сказов С. Люлякиной, в особен­ности такие, как «Кинель леенть чиресэ» («На берегу Кинель-реки»), «Мазый морот цековось моры» («Прекрасные песни поет соловей»), «Тундо» («Весна»), «Каль» («Ветла»), «Лейть чиресэ» («На берегу реки»), «Лисян тундонь валске» («Выйду весенним утром») посвящены родному краю, его людям, воспевают неброскую красоту средней полосы Рос­сии. Всю свою жизнь прожившая в центре России Люля­кина живо и непосредственно ощущала сама и пыталась передать читателю и слушателю неповторимый характер и природу родных для нее с детства мест.

Песенная форма – преобладающее средство самовыра­жения С.М. Люлякиной. Без преувеличения можно ска­зать, что она чувствовала мордовскую песню так, как способен на это лишь родившийся под ее звуки, кто сам ее поет, кто слушает и создает ее. Неудивительно, что лирическая песенная стихия ощущалась во всех жанрах, к которым обращалась Люлякина, даже в таких, которые раньше традиционно считались непесенными. Например, в пове­ствовательном, славяще-величальном стихотворном сказе. Одной из основных особенностей этой формы является наличие сюжетности и строгая речитативная манера испол­нения. Как правило, в сказах повествуется о прошлом и настоящем, о наиболее важных событиях, имеющих поли­тическое или общественное значение (о подвигах, героях труда и войны, юбилеях общественных и государственных деятелей).

У мордовских сказительниц сюжеты имеют раз­личный характер. Нередко в сказах могут соче­таться фантастические и реалистические элементы. Это за­висит от таланта сказительницы и ее эстетического вкуса. Свои произведения мордовские сказительницы часто име­нуют «Евтамо» («Сказ»), тем самым подчеркивая их повествовательно-эпическое содержание. Есть такие сказы и у Люлякиной («Сказ об Алене», «Девушка в серой шине­ли», «Побывала я в Москве», «Настоящий парень» и дру­гие). Однако у Люлякиной встречаются сказы и несколько иного характера, в которых повествование неразвито. На первый план в таких произведениях выдвигается величаль­но-лирическое содержание: лирическая героиня восхища­ется, любуется красотой города, села, колхозных полей, рек и лесов и т. д. Среди наиболее характерных произведе­ний данного типа «Мон тонеть моран, Рос­сия» («Я тебе пою, Россия»), «Дубенка веле» («Село Дубенки»), «Тундонь праздник» («Весенний праздник») и другие. По жанровым при­знакам их трудно отнести к собственно сказовыми произведениям, в них ощущается и песенная стихия.

Важное место в творчестве С. Люлякиной занимают стихи и песни, посвященные Великой Отечественной войне. Надо сказать, что в мордовском песенном фольклоре эта тема мало разработана. И то, что о минувшей войне заговорила народная сказительница, владеющая письмен­ной речью, – явление весьма интересное, по-своему свиде­тельствующее о художественной народной памяти.

Читательское сопереживание вызывают, например, стихо­творение-плач «Летят скворцы», в котором бедная одино­кая мать скорбит о без вести пропавшем сыне-воине, лиро-эпические балладные песни «Война» и «Вечная невеста», в которых сказительница искренне поведала о своей горь­кой доле. В стихах и сказах С. Люлякиной о войне не рвутся снаряды, не свистят пули, нет в них батальных сцен и зарисовок фронтового быта. Особенность их в другом, может быть, внешне менее героическом, но не менее траги­ческом и скорбном понимании войны как вдовства, сирот­ства, материнской скорби и боли.

Лучшие военные стихи, сказы, песни С. Люлякиной, несмотря на то, что в них очень сильно ощущается и, даже биографическое начало, воспринима­ются как эпос:

Женщина в поэзии всегда точнее и глубже чувствует то, что для нее свое родственное, близкое. К такому выводу приходишь, знакомясь и с некоторыми другими произведе­ниями С. Люлякиной, в частности со «Сказом об Алене», посвященном легендарной народной героине, сподвижнице Степана Разина Алене Арзамасской. Характерно, что, обра­щаясь к образу Алены, С. Люлякина не говорила о ней как о талантливой народной воительнице и бесстрашном лихом атамане. Для нее дороже понимание Алены как женщины. Об этом, в частности, можно судить по тому, с какой любовью и нежностью рисует сказительница подробный, в лучших традициях старинных семейно-бытовых баллад­ных песен, лирический портрет своей героини, стремясь воплотить в нем не только свой, но и народный идеал женской красоты, трудолюбия, целомудренности.

Подчеркнуто трагичен финал произведения. Войско Алены разбито, сама она пленена. Пытки, допросы, и, на­конец, сцена сожжения, эмоциональное воздействие кото­рой особенно велико. Ведь в пламени костра суждено погибнуть женщине:

«Сказ об Алене»

Несколько лет С. Люлякина была художествен­ным руководителем Нижнеягодинского Дома культуры. Здесь она широ­ко пропагандировала устное народное творчество своего наро­да. Ее песни звучали не только со сцен сельских клубов и Домов культуры, но и по радио, телевидению. Неоднократно сказительница выступала в Центральном доме литераторов в Москве, в Эстонии, Чехо­словакии, Финляндии.

Она создала множество сказов, баллад, стихов, песен, частушек. Публиковалась в республиканской периодической печати, кол­лективных сборниках. Ее первая книга – «Моронь гайть» («Пе­сенный звон») была издана в 1982 году. В 1983 году сборник был удостоен диплома 1-й степени на международной книжной выставке. Отдельными изданиями вышли «Расскажу тебе» (1986), «Минек оянок» («Наши друзья», 1988), «Тонеть, Мордовиям, моран» («Тебе, Мордовия, пою», 1990), «Кодамо вараканть видечизэ» («Какова правда у вороны», 1991), «Сказки, стихи, басни» (1993).

Серафима Марковна Люлякина заслуженный работник культуры Мордовской АССР (1990), лауреат Государственной премии МССР (1992), лауреат премии Комсомола Мордовии (1992).С. Люлякина 17 января 1993 года, похоронена в селе Ягодное.

Фотогалерея

назад